Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой] - Артур Кларк

Наконец Хилвар, напряженный и бледный, прервал контакт и повернулся к своему другу:

— Тут что-то странное, Олвин, — устало сказал он. — Ничего не могу понять…

Эта новость не способствовала сохранению самообладания. По лицу Олвина Хилвар, наверное, понял, что тот сейчас переживает, потому что внезапно понимающе улыбнулся:

— Я не могу понять, что такое этот… Вэйнамонд. Это создание, обладающее непостижимо громадными знаниями, но, похоже, что разума-то у него — кот наплакал. Разумеется, — добавил он, — его разум может быть несколько отличен от нашего и даже настолько отличен, что мы просто не в состоянии его осознать… и все-таки мне кажется, что правильнее — первое объяснение.

— Ну, ладно, а что ты все-таки узнал? — несколько нетерпеливо спросил Олвин. — Известно ему что-нибудь о Семи Солнцах?

Мысли Хилвара, казалось, витали где-то очень далеко.

— Они были созданы множеством рас, включая и человеческую, — рассеянно ответил он. — Вэйнамонд в состоянии сообщить мне такие вот факты, но как-то не похоже, чтобы он сам понимал их значение. И мне кажется, что, хоть он и отдает себе отчет в происшедшем, но вот интерпретировать его не способен. В его сознании как-то ужасно перепутано все, что когда-либо происходило…

Секунду-другую он размышлял, затем лицо его просветлело:

— Нам остается только одно: так или иначе мы должны доставить Вэйнамонда на Землю, чтобы наши философы могли его изучить.

— А это не будет опасно?

— Нет, — ответил Хилвар, подумав, насколько не характерна для Олвина эта ремарка. — Вэйнамонд — друг, он, похоже, относится к нам прямо-таки с нежностью…

И тут мысль, которая все это время блуждала где-то на задворках сознания Олвина, выкристаллизовалась со всей ясностью. Он припомнил Крифа и всех тех мелких животных, которые все время убегали — к неудовольствию или тревоге Хилвара. И он припомнил — как давно, казалось, это было! — зоологическую цель их путешествия в Шалмирейн.

Хилвар просто нашел себе нового любимца.

22

… Насколько немыслимой, думал Джизирак, была бы эта конференция всего каких-то несколько дней назад. Шестеро гостей из Лиза сидели лицом к лицу с членами Совета вдоль дополнительного стола, поставленного у разомкнутой стороны подковы в Зале Совета. Какая ирония билась в воспоминаниях о том, как совсем недавно Олвин стоял на этом же самом месте и внимал постановлению Совета о том, что Диаспар должен быть закрыт и будет закрыт для остального мира. Теперь же этот мир вломился к ним — и не только мир Земли, но и вся Вселенная.

Да и сам Совет был уже не тот. Не хватало по крайней мере пяти его членов. Они оказались не в состоянии принять на себя ответственность и взяться за решение проблем, которые встали перед ними, а посему последовали по пути Хедрона. Это служит доказательством, что Диаспар не выдержал испытания, если так много его граждан не смогли принять первый — за миллионы лет! — реальный вызов жизни, подумал Джизирак. Многие тысячи их уже бежали в короткое забытье Хранилищ Памяти в надежде, что, когда они пробудятся, кризис будет преодолен и Диаспар снова станет самим собой, таким знакомым и привычным. Их ожидает разочарование.

Джизирака кооптировали на одно из вакантных мест в составе Совета. Хотя над ним, благодаря его положению наставника Олвина, в известной степени нависала туча, присутствие его в Совете было настолько существенно (и это было очевидно для всех), что игнорировать его не решились. Он сидел у одного конца подковообразного стола, что давало ему ряд преимуществ. Он не только мог наблюдать в профиль за гостями Диаспара, но ему также видны были и лица почти всех его коллег, и выражение их лиц говорило о многом. В том, что Олвин оказался прав, не было ни малейших сомнений, и Совет медленно обвыкался с этой неудобоваримой истиной.

Делегаты из Лиза оказались в состоянии мыслить куда стремительнее, чем самые светлые умы Диаспара. И это было их не единственное преимущество. Они еще и демонстрировали необычайно высокую координацию мышления, что Джизирак относил за счет их телепатических способностей. Его интересовало, читают ли они мысли советников, но при размышлении решил, что они вряд ли бы рискнули нарушить торжественное обещание, без которого эта встреча оказалась бы немыслимой.

Джизирак не считал, что эта конференция достигла большого прогресса. Строго говоря, он не видел, как такой прогресс может быть достигнут. Совет, который с таким трудом принял существование Лиза, все еще не казался способным осознать, что же все-таки произошло. Но ясно было, что советники напуганы, и точно так же, считал Джизирак, были напуганы и гости, хотя им и удавалось лучше скрывать свое состояние.

Сам же Джизирак вовсе не был столь уж испуган, как он ожидал сначала. Его страхи, разумеется, оставались при нем, но он, наконец, научился их обуздывать. Какая-то доля безрассудства Олвина — или, может быть, это была отвага? — воспринятая им, стала менять его взгляды, раскрывая перед ним новые горизонты. Ему все еще не верилось, что когда-нибудь он сможет ступить за пределы Диаспара, но зато теперь он понимал причины, которые заставили Олвина пойти на это. Вопрос председателя застал его врасплох, но он быстро собрался с мыслями.

— Полагаю, — сказал он, — что такая ситуация в прошлом ни разу не возникала по чистой случайности. Нам известно, что существовало четырнадцать Неповторимых и что за их созданием стоял какой-то план. Этот план, я убежден, заключался в том, чтобы Диаспар и Лиз не оставались разобщенными навечно. Олвин понял это, но он совершил также нечто такое, что, по моему мнению, вовсе не содержалось в первоначальном замысле. Может ли Центральный Компьютер подтвердить это?

Безличный голос отозвался сейчас же:

— Советнику известно, что я не могу комментировать инструкции, данные мне моими создателями.

Джизирак принял этот мягкий укор и продолжил:

— Какова бы ни была причина, мы не можем оспаривать факты. Олвин отправился в космос. Когда он возвратится, вы можете помешать ему снова сделать это, хотя и сомневаюсь, что кому-нибудь это удастся, ведь к тому времени он познает чрезвычайно многое. И если то, чего вы боитесь, произошло, то мы уже просто не в состоянии что-то предпринять. Земля совершенно беспомощна — какой и была на протяжении миллионов столетий.

Джизирак сделал паузу и оглядел оба стола. Никто не пришел в восторг от его слов, да он этого и не ждал.

— И все же причин для тревоги я не вижу. Земля сейчас в опасности не большей, чем она была все это время. Чего бы это двум человеческим существам, в небольшом космическом корабле вдруг снова навлечь на Землю гнев Пришельцев? Если мы будем честны сами с собой, мы должны признать, что Пришельцы могли уничтожить наш мир уже бог знает когда…